Версия для печати
Хат жолдау
Судья Верховного суда подчеркнула, что отправлять правосудие всегда сложно и архиответственно
Накануне международного праздника 8 марта судья Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РК Назгуль Рахметуллина ответила на ряд актуальных сегодня для общества вопросов, передает Azattyq Rýhy.
– Назгуль Маульхановна, разрешите поздравить Вас с наступающим первым праздником весны! Пусть он будет светел и принесет много улыбок! У Вас более 20-летний судейский стаж, проработали во всех судебных инстанциях, достигли наивысшей карьеры юриста, являясь судьей в высшем судебном органе. Расскажите о себе, ответственной работе, сложно ли отправлять правосудие?
– Спасибо за поздравления! Да, я работаю судьей около 20 лет. Несколько лет рассматривала гражданские споры, все остальные годы посвящены уголовному судопроизводству. Была судьей первой, апелляционной инстанций, выполняла функции следственного судьи. Много раз выезжала в исправительные учреждения, рассматривая материалы от условно-досрочного освобождения до установления административного надзора. Скажу без преувеличения: работу судьи знаю изнутри, все ее трудности, специфику. В Верховном суде почти четыре года. Отправлять правосудие сложно и архиответственно в любом суде, судье нужно постоянно расти профессионально, изучать судебную практику непрерывно, видеть работу судов в масштабе страны, анализировать.
– Какие основные изменения произошли в работе Верховного суда с начала реформ, инициированных главой государства?
– В работе в целом судов, рассматривающих уголовные дела, за последние годы произошли значительные изменения. Если говорить о Верховном суде, то, в первую очередь необходимо отметить, что с середины 2022 года предварительное рассмотрение кассационных ходатайств по уголовным делам стали осуществлять трое судей в открытом судебном заседании с участием сторон. Раньше этот вопрос решался одним судьей единолично без судебного заседания.
Несомненно, это шаг в сторону большей открытости уголовного процесса. Люди могут высказаться, дополнить свои доводы, а судьи – еще более тщательно изучить дело, услышать доводы сторон. Да, и одна голова – хорошо, а три, в данном случае, несомненно, лучше. Иногда коллеги могут обратить внимание на детали, которые ты не заметила, и наоборот.
Главой государства озвучена необходимость создания кассационных судов. Это кардинальное преобразование самой высшей, кассационной судебной инстанции, когда каждый судебный акт, с которым не согласны стороны, будет проходить проверку на законность, обоснованность и справедливость, без какого-либо предварительного рассмотрения.
– Считаете ли Вы, что в Казахстане достаточно судей или существует дефицит кадров в этой сфере?
– Он есть. Причины дефицита – не самый лучший социальный пакет, большая ответственность. Многие юристы, адвокаты получают вознаграждение в разы больше зарплаты судьи. Это не секрет ни для кого. Для решения этой проблемы делается немало: внедренная новая модель финансирования судов, повышение заработной платы, упрощение отбора кандидатов, отвечающих необходимым требованиям. Пользуясь случаем, призываю юристов пополнить наши ряды. Работа судьи сложна, но она дает неоценимый опыт, возможность вырасти профессионально.
– Скажите, а женщины-судьи сталкиваются с предвзятостью или гендерным неравенством в процессе своей работы?
– Лично мне никогда не приходилось сталкиваться с таким явлением в работе. Напомню, женщин-судей в нашей стране – больше половины.
Коллеги-мужчины всегда откроют перед тобой дверь, помогут донести тома уголовного дела до зала судебного заседания. Поздравления с праздником 8 марта будут обязательно. Но на самом судебном процессе, в совещательной комнате все мы – судьи. В равной степени. Иногда бурно обсуждаем обстоятельства дела, спорим, не соглашаемся, остаемся при своем мнении. Нет никакого деления, что какие-то дела рассматривают только судьи-мужчины или только судьи-женщины. К примеру, я рассматриваю дела по самым различным преступлениям, это и сбыт наркотиков, разбой, убийство, изнасилование, транспортные преступления и так далее.
– Назгуль Маульхановна, как, по-Вашему, нужно ли, ужесточать наказание за домашнее насилие или важнее сосредоточиться на профилактических мерах?
– Вопрос – злободневный сегодня. Как судья-координатор я веду разъяснительную работу в социальных сетях, читаю комментарии людей. Убеждена и всегда говорю: для насилия – домашнее оно или любое другое – нет оправдания. Насилие нельзя оправдывать поведением жертвы, ее социальным статусом, депрессией, материальными трудностями или чем-то иным.
Во многих странах в случае совершения насилия вступает в действие культура «отмены», когда высказывается общественное порицание, прекращаются трудовые контракты и так далее. Таким образом общество демонстрирует нулевую терпимость к насилию. Борьба с насилием должна состоять не только из карательных мер, но и профилактики, воспитания подрастающего поколения, положительного родительского примера. Семья – ячейка общества. И грубость, насилие, жестокость – это модели поведения, которые ребенок зачастую перенимает из семьи.
Что касается наказания за уголовные правонарушения, связанные с насилием, то такие правонарушения могут быть различными, в зависимости от тяжести наступивших последствий, совершения их с особой жестокостью, неоднократно или в отношении несовершеннолетнего лица. Соответственно, наказание тоже различается. К примеру, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью установлено наказание от 3 до 8 лет ограничения или лишения свободы, а за те же действия в отношении ребенка – только лишение свободы от 6 до 10 лет. При назначении наказания суды руководствуются правилами, установленными уголовным законом.
Нередко потерпевшие прощают тех, кто совершил насилие, и просят суд не лишать их свободы. Конечно, такое «прощение» не является определяющим для суда. Учитывается, имеет ли виновный судимость, страдает ли алкоголизмом или наркоманией, совершил ли деяние в состоянии опьянения и так далее. Изучив все эти обстоятельства, суд решает, представляет ли лицо опасность для окружающих.
– А сложно судьям рассматривать дела, связанные с домашним насилием? Есть ли разница в восприятии таких дел судьями разного пола?
– Любое дело, связанное с насилием, рассматривать сложно. Работа судьи уголовной юрисдикции – всегда колоссальная психологическая нагрузка. Вот вам ведь не просто видеть рыдающих людей, потерявших близких, или читать подробности показаний ребенка, подвергшегося насилию? Детали порой ужасают: думаешь, как может человек поступить так? Разница в восприятии, наверно, есть. Женщины более эмоциональны, мужчины – сдержаннее. Но, в конечном итоге, судья должен абстрагироваться от эмоций и вынести объективный вердикт, ведь независимо от тяжести обвинения действует презумпция невиновности и вину человека нужно доказать.
– Насколько часты в Казахстане процессы судов присяжных?
– Институт суда присяжных – важнейший механизм в обеспечении прав человека. Посредством их народ принимает участие в деятельности судебной ветви власти, что свидетельствует о демократических основах государства. С 1 января 2024 года суду с участием присяжных подсудны не только особо тяжкие преступления, но и некоторые виды тяжких преступлений, преступлений средней тяжести. Сейчас их 44 состава. Это значительное расширение подсудности суда присяжных. Количество дел, рассматриваемых в указанном порядке, увеличится на 950 дел. Это порядка 69% от всех дел, отнесенных к подсудности специализированных межрайонных судов по уголовным делам (ранее было 3,6% дел). Значит, возрастет и число наших сограждан, которые будут принимать решение, как присяжные заседатели.
Есть ряд требований к кандидату в присяжные. Это гражданин нашей страны, старше 25 лет, не имеющий непогашенной судимости, не работающий судьей или сотрудником правоохранительного органа и другие. То есть требования закона позволяют отобрать для работы присяжным человека с определенным жизненным опытом, максимально не имеющего предрассудков по отношению к сторонам обвинения или защиты.
В соцсетях как-то прочла предложение отбирать в присяжные только юристов… Не могу с этим согласиться. Не должно быть дискриминации или выборочности в этом вопросе по признакам социального статуса, рода занятий и так далее. Принятие решения любым человеком вне зависимости от его профессии – это вопрос его совести, гражданской сознательности, ответственного отношения к судьбе другого человека.
Спрашивали в соцсетях и о том, как обеспечивается защита присяжных. Напомню, что присяжные – это взрослые люди. В случае совершения в отношении них противоправных действий есть механизмы действия правоохранительных органов. Отмечу, и у судей, большинство из которых женщины, нет какой-либо специальной охраны.
В то же время законодателем предусмотрен ряд мер для ограждения присяжных от возможного давления. Так, присяжные голосуют тайно и письменно. То есть, о принятом присяжным решении известно только им. Листы голосования опускаются в урну, после подсчета опечатываются в конверт и хранятся в деле. Это необходимо для того, чтобы присяжные не боялись разглашения их мнения и негативной реакции со стороны сторон обвинения или защиты.
Присяжные не обязаны объяснять, мотивировать свое решение. Тем самым, их работа максимально облегчена, освобождена от каких-либо сложных, непонятных им процедур.
В приговоре не указываются фамилии присяжных, а только судьи, который вел процесс. Это также мера по обеспечению безопасности присяжных.
Суды присяжных не рассматривают дела о преступлениях, совершенных преступной группой, об экстремистских или террористических преступлениях. Этот запрет внесен для исключения возможного давления на присяжных, потому что, к примеру, число членов преступной группы может быть достаточно большим и к моменту рассмотрения дела не все причастные лица установлены или задержаны.
Закон предусматривает и процедуру обжалования вердикта присяжных, если в составе присяжных оказался ранее судимый гражданин или родственник сторон и так длаее. То есть имеются фильтры для отбора присяжных, они достаточно тщательны и позволяют обеспечить вынесение объективного вердикта.
– Благодарю Вас за интересную беседу и подробные ответы!
