«Реформа судебной системы: консерватизм или прогресс?», И.Бержанова. «Казахстанская правда», 03.04.2021 г.

Новый этап судебных реформ нацелен не только на изменение показателей по отправлению правосудия, но также и улучшение качества корпуса судей, совершенство процесса судопроизводства в целом.

Без права на ошибку

Судебная система любой страны исторически считается наиболее консервативной частью государственной власти. Это обосновано тем, что правосудие напрямую оперирует такими базовыми ценностями, как права, свободы и интересы граждан, неправительственных организаций, предпринимателей, инвесторов и самого государства.

Однако консерватизм при отправлении правосудия и консерватизм при модернизации судебной системы – понятия нетождественные, считает руководитель аппарата Верховного суда Ербол Умралиев. Неумение распознавать и эффективно реагировать на современные вызовы, если оставлять без должного внимания ожидания и запросы общества, может стать катализатором негативных явлений.

– Именно поэтому модернизация судебной системы должна идти в ногу с общим прогрессом как в сфере юридической науки и законодательства, так с позиции внедрения новых технологий управления и цифровизации, – уверен руководитель аппарата ВС.

Верховный суд внес пакет предложений на Комиссию по реформе правоохранительной и судебной систем. Они объединены в 3 блока.

– Первый предполагает дальнейшее совершенствование порядка отбора новых судей, – рассказывает судья Верховного суда Аслан Тукиев. – К примеру, предложено при отборе для узкоспециализированных профессионалов предусмотреть проверку знаний по отраслям права, непосредственно связанным с планируемой специализацией.

То есть если в качестве судьи кандидат будет рассматривать налоговые споры, соответственно, на экзамене более углубленно будут проверять его знания в этой или сопряженной с ней области. Планируются также углубление специализации судов, минимизация административных полномочий председателей судов и совершенствование процедуры их назначения.

В рамках первого блока будут также затронуты такие аспекты, как повышение доли представителей гражданского общества в составе Высшего судебного совета и увеличение сроков давности привлечения судей к дисциплинарной ответственности.

Второй блок будет направлен на расширение категорий споров, подлежащих рассмотрению в упрощенном порядке, и категорий дел с обязательным досудебным порядком рассмот­рения, внесение «досудебного протокола» в рамках досудебной подготовки гражданских дел.

– Этот институт предполагает составление перечня конкретных действий, которые стороны должны обязательно сделать до подачи иска в суд, – поясняет Аслан Тукиев. – Например, представление и обмен доказательствами, предложениями о медиации и другое.

Пересмотрены будут и ограничения по использованию арбитража компаниями квазигоссектора. Планируется утвердить перечни арбитражных учреждений для квазигосорганизаций, установить «денежный ценз» для получения согласия уполномоченного госоргана и т. д.

В третьем – уголовном – блоке планируется предоставить
судье первой инстанции права самостоятельно исправлять допущенные ошибки. По словам Аслана Тукиева, за последние 2 года вышестоящими судами изменены приговоры судов по различным несущественным судебным ошибкам, не связанным с оценкой доказательств, квалификацией, мягкостью или суровостью наказания. Всего 1 513 судебных актов, или 40% от всех отмененных и измененных в этой инстанции судебных актов.

На досудебной стадии будет исключено дублирование функ­ций дознавателя, прокурора, следственного судьи. В результате дознаватель будет только собирать улики, прокурор – принимать ключевые процессуальные решения, квалифицировать деяние, выдвигать подозрение, а следственный судья – давать санкцию на ограничение конституционных прав до суда.

– В идеале должна заработать и полноценная процедура Habeas Corpus, – прокомментировал
судья ВС РК. – Это значит, что сразу после задержания (от 8 до 24 часов) лицо должно быть представлено суду, чтобы суд оценил законность задержания в его присутствии. При этом предполагаются разъяснение приговора, повышение профессиональной этики участников процесса, формирование у граждан уважения к закону и суду.

Не менее значимым также станет и совершенствование порядка составления списков кандидатов в присяжные заседатели. Их оцифровка и минимизация участия человека. К слову, сейчас этим занимаются акиматы. Они шлют сотни запросов в гос­органы, чтобы получить списки граждан. Затем в ручном режиме проверяют их на соответствие требованиям закона (возраст, место жительства, судимость, работа в силовых органах и т. д.).

Искусственный интеллект в помощь

– Есть еще ряд предложений. Они, как драйвер, усилят реформу, – продолжил Ербол Умралиев, говоря о совершенно новом нап­равлении – внедрении элементов искусственного интеллекта в работу судов.

По его словам, сейчас идет работа над созданием прототипа smart-помощника судьи. Эта
IT-программа позволит формировать проекты судебных актов по примерно 400 тыс. дел и материалов. Проверять, подписывать и нести ответственность, конечно, будет судья. И речь не обо всех делах и материалах. Только рутинных, когда судья обязан принять строго определенное законом решение. Это, к примеру, могут быть алименты, судебные приказы, некоторые санкции и другое. Апробация проекта намечена на конец текущего года.

Второе новшество – «Цифровая судебная аналитика». Это также IT-продукт, в который уже загрузили порядка 2 млн итоговых судебных актов по гражданским спорам с 2016 по 2019 год. Плюс 120 тыс. видов исков. Этот массив перевели в машиночитаемый текст.

– Чем больше актов в нее загру­жаем, тем она будет умнее. Система через элементы искусственного интеллекта обучает сама себя, – пояснил руководитель аппарата ВС. – А функционал будет содержать такие модули, как поиск аналогичных по ситуации и смыслу дел, интеллектуальный поиск по тексту, выявление «аномальных» судебных актов, «жизненный цикл» решений по всем инстанциям.

Важная составляющая IT-новшества – это прогноз исхода дела. По словам Ербола Умралиева, для многих важен именно он. Потому как любому еще до подачи иска IT-продукт покажет, какие у него шансы в суде. Допустим, выиграть – 5 или 95%.

– Многие задумаются, стоит ли вообще судиться. Кто-то решит искать компромисс вне суда, – резюмирует Ербол Умралиев. – Юристы часто советуют идти в суд, так как чем дольше человек судится и чем больше инстанций проходит, тем выше их заработок. Это понятно. А через этот модуль клиент может сам оценить свои шансы и решать, идти ему в суд или нет. Но это ни в коей мере не есть ограничение доступа к правосудию. Продукт будет в конкурентной среде с обеспечением сохранности конфиденциальной информации. И сам человек будет выбирать, прогнозу какого разработчика верить больше.

По словам представителя ВС, эта программа будет и для судей. Сейчас у них порой не хватает времени пересматривать все состоявшиеся судебные акты, даже коллеги в соседнем кабинете могут не знать, какие решения принимались по схожим делам. Дел и материалов сотни и тысячи. Поэтому по схожим делам обнаруживаются разные решения судов.

В этом же IT-продукте судьи будут видеть решения по схожим делам. Выровняется судебная практика. Продукт апробируют также в этом году. Ни одного тенге из бюджета, заверил Ербол Умралиев, на него не потратили. Разработка ведется при поддержке НПП «Атамекен» и ее партнеров.

Другим важным нововведением в Верховном суде считают экстерриториальную подсудность. Как говорит Ербол Умралиев, сейчас иск подают в суд того района, где живет или находится ответчик.

– Кто-то подал иск на соседа. А тот, допустим, из акимата. Если истец проиграет суд, то он всегда будет считать, что сосед подключил адмресурс. Как избавиться от этого стереотипа? – задается вопросом руководитель аппарата ВС и тут же дает ответ: – С помощью нашего
IT-сервиса – АРД. Он автоматически распределяет новые дела между судьями. Это антикоррупционный инструмент, но он работает только внутри одного суда. А мы предлагаем, чтобы АРД также по случайному методу распределял иск не внутри одного суда, а среди всех судов страны. Конечно, с учетом специализации суда и судей. Допус­тим, истец из Шымкента, а иск рассмотрят в Петропавловске или Уральске. Исчезнет повод говорить, что судья необъективен. Технически это решаемо, нужны лишь поправки в закон.

Еще одно предложение – образцовое рассмотрение дел. Нередко нормы законов и подзаконных актов написаны так, что их невозможно понять однозначно. Судьи тоже, как и другие юристы, понимают их каждый по-своему. Но они не могут не принимать решения, ссылаясь на недостатки законодательства. Как следствие, практика идет вразнобой.

– Предлагаем: в случаях, когда в райсуды поступают тысячи исков со схожими требованиями, вышестоящий суд забирает одно такое дело и рассматривает его по существу, – говорит Ербол Умралиев. – Если ситуация развивается внутри одной области, то облсуд. Если масштаб страновой, то ВС. Вышестоящий суд примет образцовое решение. А райсуды потом разрешают подобные споры без полного рассмотрения. Никаких хождений по судам, толпы на заседаниях.

Другое новшество – досудебный протокол. Также, к слову, взятый из лучшей мировой прак­тики. Именно из-за этого института в развитых странах большинство споров не доходит до суда.

– Будет перечень категорий дел, где он будет обязательным. Делается своего рода «чек-лист», – уточняет Аслан Тукиев. – В нем четко прописаны действия, которые стороны или их юристы обязаны сделать до суда.

Это дает возможность рассчитать шансы успеха в суде, примириться без долгих судебных процедур и сэкономить время, ресурсы людей и судов.

Не допустить эффекта прайминга

Не обошли вниманием разработчики также вопрос о реальной состязательности в уголовном процессе. Главная критика здесь – суд заряжен на обвинительный уклон. Дело в том, что на практике следователь собирает материа­лы и сам же до суда признает их доказательством. Доказательство это или нет, решает сторона обвинения. Вместе с тем у стороны защиты такого права нет. И это нарушает принцип равноправия.

– Эксперты взывают: признавать что-то доказательством должен только суд, а не полиция и прокуратура, – считает Аслан Тукиев. – Суд не должен быть связан с предварительной доказанностью доводами обвинения. По факту же у нас при чтении дела у судьи еще до процесса создается парадигма о виновности обвиняе­мого. Ему уже сложно адекватно принять доводы защиты.

По его словам, наши обвинительные акты построены на категорических, однозначных глаголах – совершил, имел прес­тупный замысел, украл и так далее. В международных судах другой стиль. Сторона обвинения обстоятельства излагает другим языком: предполагать, заявлять, утверждать. Это называют эффектом прайминга – когда первоначальная установка влияет на подсознание и последующее поведение человека, то есть судьи.

– На наш взгляд, нужно отказываться от двойной оценки и формирования дела до суда. Только так можем добиться реальной, а не декларативной состязательности на процессе, – говорит Аслан Тукиев.

Остановился он и на введении нового Административного процедурно-процессуального кодекса. По сведениям представителей Верховного суда, вместе с Генеральной прокуратурой и Минис­терством цифрового развития они предполагают связать все госорганы на одной IT-платформе. По любому первому обращению человека в госорган будет заводиться административное дело. Если госорган не решил его и спор перешел в суд, то это дело со всей историей переписки автоматически будет направлено в IT-систему судов и станет
частью судебного производства. Апробация проекта намечена на I квартал текущего года.

В заключение разговор зашел еще об одном аспекте.

– Мы строим правовое государство. Но правовой грамотности населения, к сожалению, не уделяем должного внимания. Не учим находить компромиссы вне суда. Не прививаем культуру заключения и исполнения договоров, возврата долгов. Сегодня 70% всего объема судопроизводства – это гражданские споры. Ежегодно судятся миллионы наших граждан, – делится Ербол Умралиев. – При этом 30% гражданских дел в судах – это семейно-брачные споры: раздел имущества; спорят, кто будет воспитывать детей; алименты. А ведь гораздо легче было бы решать такие споры, если бы молодожены заключали брачный контракт. В странах, где развит этот институт, все прописывают до мелочей. Меньше конфликтов на этой почве.

Финансово-кредитные споры тоже составляют до 30%. Люди берут кредиты, отдают свои квартиры в залог, выступают гарантами. При этом не глядя подписывают договор. О санкциях за неисполнение узнают, когда уже висит угроза лишения собственности...

В связи с этим успеху судебной реформы очень способствовала бы более активная работа над повышением правовой культуры. Если охватить и эти вопросы, то эффективность реформ была бы гораздо выше. Но они выходят за рамки судебной системы. Поэтому участие необходимо не только со стороны государственных структур, но и общественных институтов и настроенных на конструктивный диалог граж­данских активистов.

https://www.kazpravda.kz/news/uridicheskii-klub/reforma-sudebnoi-sistemi-konservatizm-ili-progress